Браге, тихо - научная деятельность. Тихо браге

Дуэлянт с носом из серебра, аристократ, женившийся на простолюдинке, хозяин «Небесного замка», первооткрыватель сверхновой, возродивший астрономию из пепла «Темных веков» во всем сиянии Ренессанса - вот краткий перечень описаний Тихо Браге. сайт рассказывает о человеке, родившемся 14 декабря 1546 года и своими наблюдениями подготовившем почву для создания законов Кеплера.

Родившийся в семье Отто Браге, занимавшего высокие военные и политические должности, и по обычаю переданный на воспитание бездетному дяде-адмиралу Йергену, маленький датчанин был с детства окружен заботой и вниманием. Получив блестящее начальное домашнее образование, Тихо (латинизированная форма имени Тюге) в 12 лет поступил в Копенгагенский университет, затем в Лейпциг. Семья надеялась, что мальчик посвятит себя изучению права, однако будущий астроном тратил ночные часы на наблюдения за звездным небом, для чего покупал и сам мастерил приборы.

Под счастливой звездой

Смерть дяди (который бросился в море спасать упавшего короля) и полученное наследство позволили юному астроному распоряжаться своей дальнейшей судьбой. В 19 лет он перешел в Виттенбергский университет, где занимался астрономией, алхимией и астрологией, однако тут началась эпидемия чумы. Вынужденный покинуть город, Тихо Браге поссорился с дальним родственником и потерял часть носа на дуэли (из-за чего был вынужден носить протез из серебра до конца жизни).

Поместье Кнудструп

Håkan Dahlström/Flickr

Два года спустя, когда эпидемия стихла, Браге обосновался в Аугсбурге, где заказал у ремесленников 11-метровый квадрант, небесный глобус и другие инструменты по своим чертежам. Смерть отца заставила его вернуться в родовое поместье - замок Кнудструп. Там он организовал лабораторию и вместе с родственниками открыл две фабрики, производящие бумагу и стекло.

Квадрант Тихо Браге

Pimvantend/Wikimedia Commons

Хлопоты на время отвлекли его от горячо любимого занятия, вернуться к которому его подтолкнул случай, да не обычный, а настоящее «небесное знамение» - видимая невооруженным глазом вспышка сверхновой (это явление можно наблюдать раз в несколько столетий). Яркий свет в созвездии Кассиопеи, там, где никакой звезды не должно было быть, привлек внимание Браге, возвращавшегося домой. Астроном сразу же бросился измерять ее координаты. Звезда просияла еще 17 месяцев, видимая даже днем. Среди предсказаний астрологов и просто страхов суеверных людей, считавших такую вспышку дурным «небесным знамением», предвещающим катастрофы и конец света, Тихо Браге был одним из немногих, кто отрицал атмосферную природу явления. Он убедительно доказал, что новое светило - звезда, находящаяся на большом расстоянии от нашей планеты, поскольку у нее не обнаружено заметного параллакса (изменение объекта относительно удаления и приближения к наблюдателю).

Позднее коллега ученого Иоганн Кеплер напишет: «Пусть эта звезда ничего не предсказала, но, во всяком случае, она возвестила и создала великого астронома».

Небесные замки

В том же 1572 году, когда астроном повстречался со своей сверхновой путеводной звездой, он решил выбрать и путеводную звезду своей жизни. К немалому возмущению знатных родственников, ею стала простая девушка Кирстина - без родословной, титулов и регалий. Летом 1574 года астроном уже начал греться в лучах славы: сам король пригласил его на год читать лекции в Копенгагене, куда он переехал со своей женой. После окончания контракта он отправился в путешествие, во время которого ландграф Вильгельм IV намекнул Филиппу II, что не стоит отпускать такого видного ученого за рубеж надолго. Чтобы астроном не уехал навсегда, король пожаловал во владение Тихо Браге остров Вен в 20 километрах от столицы под обсерваторию.

Портрет сестры Тихо, Софии Браге, работы Йохана Йоргенсена Кулбарса, 1636 год

Wikimedia Commons

Тихо построил там замок и разместил приборы для наблюдений. Помогала ему любимая сестра София, которую он в шутку называл Уранией (музой астрономии). Сам замок получил такое же название.

Ураниборг, вид сверху

L.G.foto/Wikimedia Commons

В нем было все, чего только могла пожелать душа ученого: алхимическая лаборатория, стенной квадрант, его любимый глобус, 4 обсерватории с раздвижными крышами, выходящие на все стороны света… Итогом стала публикация обширного астрономического трактата. Однако несколько лет спустя благосклонный король умер, а его место занял гораздо более равнодушный к научным заслугам Браге Кристиан IV. При проявлении известной вспыльчивости ученого стало понятно, что никаких поблажек ждать не придется - король совершенно урезал финансирование работы астронома. Тихо Браге пришлось покинуть Данию, переехать в Прагу и стать придворным математиком и астрологом Рудольфа II.Памятник Тихо Браге и Иоганну Кеплеру в Праге

Mohylek/Wikimedia Commons

В октябре 1601 года Браге заболел и довольно быстро скончался. Причины его смерти до сих пор вызывают бурные споры: по легенде, он умер от разрыва мочевого пузыря, боясь нарушить этикет, встав из-за королевского стола. Но в реальности от разрыва мочевого пузыря человек не умирает, так что скорее причиной могла бы стать острая уремия и отказ почки.

Еще одна версия - зависть коллеги. Словно Сальери, по легенде отравивший Моцарта, Кеплер считается некоторыми учеными убийцей своего коллеги и учителя. Подтверждает этот вариант наличие в волосах Браге большого количества ртути, однако методы измерения оспариваются, так что самой правдоподобной версией все еще остается уремия.

(Историко-астрономические исследования, вып. 17)

Знаменитый датский астроном Тихо (латинизированная форма датского имени Тюге) Браге (1546-1601) вошел в историю астрономии как пионер систематических наблюдений. На протяжении почти двух десятилетий он вел точные астрономические наблюдения в обсерватории Ураниборг-Стьернеборг на острове Вен в проливе Зунд, оборудованной уникальными инструментами. Бесценные наблюдения Тихо Браге стали той основой, па которой его ассистент и приемник Иоганн Кеплер вывел свои знаменитые три закона движения планет, ставшие торжеством гелиоцентрической системы Коперника и наполнившие ее реальным физическим содержанием.

Публикуемый ниже отрывок из "Механики обновленной астрономии" Тихо Браге (1598) принадлежит к не совсем обычному жанру научных автобиографий, в которых события личной жизни автора отходят на второй план, уступая первый анализу его собственных научных достижений. Поводом для ретроспективной самооценки сделанного в науке и размышлений о будущих свершениях послужил вынужденный перерыв в наблюдениях, когда Тихо Браге пришлось, оставив великолепную обсерваторию на острове Вен, искать временного приюта в замке Вандбек близ Гамбурга у своего Друга Генриха Ранцау. Используя оттиснутые еще в типографии Урапиборга гравюры астрономических инструментов и сооружений своей обсерватории, Браге на станке, вывезенном из Ураниборга, отпечатал небольшое число экземпляров первого, роскошного издания, предназначенного в качестве подношений вельможным любителям астрономии. Второе издание, более скромное, но отпечатанное значительно большим тиражом, вышло в свет в 1602 г., уже после смерти Тихо Браге.

В 1921 г. "Механика обновленной астрономии" была опубликована в первой части V тома "Полного собрания сочинений Тихо Браге, датчанина" [Tychonis Brahe Dani Opera omnia.-- Kabenhavn. 1921 (t. V, fasc. I) ] под редакцией известного историка астрономии и автора биографии Тихо Браге Дж. Дрейера.

Русский перевод выполнен по этому изданию (с. 106-118) и сверен с английским переводом, подготовленным к 400-летней годовщине Тихо Браге датскими астрономами Г. Редером, Э. Стремгреном и Б. Стремгреном [Tycho Brahe"s Description of his Instruments and scientific work.-- Kebenhavn, 1946 ]

Ю. А. Данилов

О ТОМ, ЧТО НАМ С БОЖЬЕЙ ПОМОЩЬЮ УДАЛОСЬ СОВЕРШИТЬ В АСТРОНОМИИ И ЧТО ПРИ ЕГО БЛАГОСКЛОННОЙ ПОДДЕРЖКЕ НАДЛЕЖИТ ЕЩЕ СОВЕРШИТЬ

Tuхo Браге

(Перевод Ю. А. Данилова)

В году Господа нашего 1563, то есть 35 лет назад, во время великого соединения верхних планет, которое пришлось на конец Рака и начало Льва, когда мне исполнилось шестнадцать лет, я занимался изучением классической литературы в Лейпциге, где жил вместе со своим гувернером на средства моего любимого дяди со стороны отца Йоргена Браге, скончавшегося около 30 лет назад, Отец мой Отто Браге, память которого я чту, не слишком заботился о том, чтобы пятеро его сыновей, из коих я был старшим, изучали латынь, хотя впоследствии сожалел об этом. Меня же с детских лет воспитывал дядя Йорген. Он же оказывал мне щедрую поддержку вплоть до моего совершеннолетия. Дядя всегда обращался со мной, как с родным сыном, и завещал мне все свое состояние. Своих детей у дяди не было. Он был женат на высокородной и мудрой госпоже Ингер Оксе, сестре великого Педера Оксе, ставшего впоследствии канцлером Датского королевства. Тетушка, почившая 5 лет назад, всю жизнь относилась ко мне с исключительной любовью, словно я был ее собственным сыном. Во времена правления блаженной памяти короля Фредерика II тетушка в течение 12 лет была фрейлиной при дворе королевы. На этом посту ее сменила и оставалась на протяжении 8 лет фрейлиной ее величества моя горячо любимая и высокочтимая матушка Беата Билле. Милостью Божьей она достигла ныне возраста 71 года. Судьбе было угодно, чтобы мой дядюшка без ведома моих родителей похитил меня, когда я был совсем еще ребенком. На седьмом году моей жизни он послал меня в грамматическую школу, а когда мне исполнилось 13 лет [должно быть: 15 лет], отправил меня для продолжения занятий в Лейпциг, где, я пробыл 3 года. Я возвращаюсь к столь давнему прошлому, чтобы объяснить, каким, образом я, занимаясь сначала изучением свободных искусств, обратился к Астрономии, а также из желания с благодарностью оживить память о моих родителях, бывших столь добрыми ко мне.

Перехожу теперь к самой сути моего повествования. Еще у себя на родине в Дании я раздобыл несколько книг, главным образом эфемерид. Они-то и позволили мне ознакомиться с началами Астрономии -- предмета, к которому я питал природную склонность. В Лейпциге я приступил к более основательному изучению Астрономии. Я поступал так вопреки неодобрению и противодействию гувернера, выполнявшего волю моих родителей, желанием коих было, чтобы я изучал юриспруденцию (что я и делал, насколько позволял мой возраст). Я тайком покупал книги по астрономии и тайком читал их, чтобы гувернер ничего не узнал о моих занятиях. Постепенно я научился различать созвездия на небе и через месяц мог безошибочно называть те из них, которые расположены в видимой части неба. Чтобы запомнить созвездия, я пользовался небольшим небесным глобусом размером с кулак, который в тайне от всех брал с собой по вечерам. Всё это я освоил сам, без чьей-либо помощи и руководства. Мне никогда не выпадало счастье иметь учителя, который бы наставлял меня в математике, в противном случае я бы достиг в этих науках гораздо больших успехов, причем за меньшее время.

Вскоре мое внимание привлекли движения планет. Отметив положение планет среди неподвижных звезд прямыми, мысленно проведенными через планеты, я уже в то время, имея под руками лишь небольшой небесный глобус, установил, что положения их на небе не согласуются ни с альфонсинскими, ни с коперниканскими таблицами, хотя согласие с последними было лучше, чем с первыми. После этого я стал наблюдать за планетами со все возрастающим вниманием и часто сравнивал их положение с данными, приведенными в "Прусских таблицах" (с которыми я также ознакомился без чьей-либо помощи). Я не верил более эфемеридам, поскольку понял, что эфемериды Г. Стадия, бывшие в то время единственными таблицами, вычисленными на основе прусских таблиц, во многих отношениях неточны и ошибочны. Поскольку в моем распоряжении не было астрономических инструментов, а мой гувернер не разрешал мне покупать их, мне сначала приходилось довольствоваться циркулем весьма больших размеров. Вершину циркуля я располагал как можно ближе к глазу, одну ножку направлял на наблюдаемую планету, а другую -- на какую-нибудь неподвижную звезду, расположенную вблизи нее. Иногда я измерял таким же образом угловые расстояния между планетами и определял (при помощи несложных вычислений) отношение углового расстояния между планетами к полной окружности. Хотя мой метод наблюдения не отличался особой точностью, все же с его помощью мне удалось значительно продвинуться вперед: у меня не оставалось ни малейших сомнений в том, что и альфонсинские и коперниканские таблицы содержат чудовищные ошибки. Особенно наглядно это проявилось во время великого соединения Сатурна и Юпитера в 1563 г., о котором я упоминал вначале. Для меня оно стало отправным пунктом по следующей причине. Если сравнивать с альфонсинскими таблицами, то расхождение составляло целый месяц, если же сравнивать с коперниканскими, -- то несколько (хотя и очень немного) дней, поскольку вычисления Коперника для этих двух планет не слишком сильно отклоняются от истинного движения на небе. В особенности это относится к Сатурну, который по моим наблюдениям никогда не отклонялся больше, чем на полградуса или па две трети градуса от данных коперниканских таблиц, в то время как отклонения Юпитера иногда достигала больших значений.

Позднее, в 1564 г., я тайно приобрел деревянный астрономический "посох Якова" (radius), изготовленный по указаниям Геммы Фризия. Бартоломей Скультет, живший в то время в Лейпциге, с которым я поддерживал дружеские отношения на почве общих интересов, снабдил этот инструмент точными делениями с трансверсальными точками. Скультет почерпнул принцип трансверсальных точек у своего учителя Гомелия. Заполучив посох Якова я не упускал ни одного удобного случая, когда ночь выдавалась звездной, и неустанно производил наблюдения. Нередко я проводил в бдении всю ночь напролет. Мой гувернер, ничего не подозревая, мирно спал, поскольку я производил наблюдения при свете звезд и заносил полученные данные в специально заведенную книжечку, которая сохранилась у меня поныне. Вскоре я заметил, что угловые расстояния, которые по показаниям посоха Якова должны были совпадать, превращенные посредством математических выкладок в числа, не во всем согласуются друг с другом. После того как мне удалось обнаружить источник ошибки, я изобрел таблицу, позволившую мне вносить поправки и тем самым учитывать дефекты посоха. Приобрести же новый лимб всё еще не представлялось возможности, поскольку гувернер, державший в своих руках завязки от кошелька, не допустил бы подобных трат. Вот почему я, живя в Лейпциге и позднее по возвращении на родину, произвел при помощи этого посоха множество наблюдений.

Приехав затем в Германию, я занялся тщательным изучением звезд сначала в Виттенберге, а затем в Ростоке. В 1569 г, и в следующем году, когда я жил в Аугсбурге, я очень часто наблюдал звезды, но не только при помощи очень большого квадранта, построенного мною в саду бургомистра вне города, но и при помощи другого инструмента -- деревянного секстанта, изобретенного мною в ту пору. Результаты наблюдений я заносил в специальную книгу. Свои наблюдения, я прилежно продолжал и позднее, но возвращении на родину, используя другой аналогичный инструмент несколько больших размеров, в особенности, когда в 1572 г. вспыхнула странная новая звезда. Это событие вынудило меня забросать занятия химией, сильно захватившие меня после того, как я начал их в Ayгс6ypre, и продолжавшиеся до 1572 г., и целиком посвятить себя изучению небесных явлений. Заметив новую звезду, я подробно описал ее сначала в небольшой книжечке, а затем более тщательно и продуманно в большом томе. Со временем у меня стали появляться все новые и новые астрономические инструменты. Некоторые из них я захватил с собой, когда отправился в новое путешествие по всей Германий и части Италии. Даже в пути я продолжал наблюдать звезды всякий раз, когда для этого представлялся удобный случай. Вернувшись, наконец, домой (к тому времени мне исполнилось 28 лет), я стал исподволь готовиться к новому, более продолжительному путешествию.

Я решил поселиться в Базеле или неподалеку от этого города, где мне доводилось бывать и раньше, не без умысла. Я вознамерился заложить там фундамент для возрождения Астрономии. Окрестности Базеля казались мне более привлекательными, нежели другие области Германии, отчасти из-за знаменитого Базельского университета и живших в Базеле превосходных ученых, отчасти из-за здорового климата и приятных условий для жизни и, наконец, из-за того, что Базель расположен в том месте, где, если можно так выразиться, встречаются три крупнейшие страны Европы -- Италия, Франция и Германия. Такое благоприятное расположение позволяло по переписке установить дружеские связи со знаменитыми и учеными людьми в различных местах. Тем самым мои изобретения приобрели бы большую известность и оказались бы полезными для более широкого круга. Кроме того, меня не покидало предчувствие, что осуществить задуманное у себя на родине мне будет далеко не легко и не просто, и особенности, если я останусь в Скании, в своем родовом владении Кнудструп или в какой-нибудь другой более крупной провинции Дании, где нескончаемый поток знати и друзей то и дело отрывал бы меня от научных занятий и служил бы немалой помехой на пути к осуществлению моих планов. Но случилось так, что пока я мысленно перебирал все эти доводы и исподволь готовился к отъезду, никому не говоря о своих намерениях, светлой памяти благородный и могущественный Фредерик II, король Дании и Норвегии, прислал ко мне придворных с письмом, в котором просил меня незамедлительна отыскать его, покуда он находится в Зеландии. Представ безотлагательно пред сим превосходным монархом, которому невозможно воздать должное в полной мере, я узнал, что он по собственному желанию и своему всемилостивейшему повелению дарует мне остров в знаменитом датском Зунде. Наши соотечественники именуют его Вен, по латыни он обычно называется Венусия, а иностранцы называют его Скарлатина (Алый остров). Король просил меня воздвигнуть на этом острове здания и построить инструменты и приборы для астрономических и химических исследований, причем великодушно обещал щедро возместить все расходы. Поразмыслив немного и испросив совета кое у кого из умных людей, я отказался от своего первоначального плана и охотно согласился с предложением короля, в особенности после того, как понял, что на острове, расположенном между Сканией и Зеландией, я смогу избавиться от докучливых посетителей и, следовательно, получу в своем отечестве, коему я обязан в гораздо большей степени, чем другим странам, ту тишину и удобства, которые я искал на стороне. Так в 1576 г. я приступил к возведению замка Ураниборг, приспособленного к занятиям Астрономией, и со временем построил здания и различные астрономические инструменты, пригодные для проведения точных наблюдений. Наиболее важные из них описаны и объяснены в этой книге.

Со всей энергией я приступил к наблюдениям и в своей работе прибег к помощи нескольких учеников, отмеченных талантами и острым зрением. Учеников этих я держал при себе неотлучно, обучая их группу за группой то одной, то другой науке. По милости Божьей случилось так, что вряд ли был хоть один день или ночь с ясной погодой, когда бы мы не производили множество весьма точных астрономических наблюдений неподвижных звезд, а также планет и появлявшихся за это время комет, из которых семь мы наблюдали в небе со своего острова. Наблюдения, проводившиеся со всем тщанием, продолжались 21 год. Их я сначала собрал в один большой том, но впоследствии разделил ею на книги меньшего объема -- по одной книге на каждый год, и с каждой книги снял точные копии. При записи наблюдений я придерживался такого порядка, что неподвижным звездам, наблюдаемым в том или ином году, отводилось свое место, планетам -- свое место, причем сначала шли записи, относящиеся к Солнцу и к Луне, а затем -- по порядку -- к пяти остальным планетам вплоть до Меркурия, ибо эту планету я также наблюдал, хотя видимой она бывает чрезвычайно редко.

Мы проводили весьма тщательно наблюдения Меркурия и в утренние часы, и вечерами. Великий Коперник, пытаясь объяснить, почему ему не удалось наблюдать Меркурий, ссылается на слишком высокую широту и испарения от реки Висла. Мы же, находясь на еще большей широте и к тому же на острове, окруженном со всех сторон морем, которое непрестанно рождает испарения, наблюдали Меркурий многократно, о чем я уже говорил, и определяли его положение. Быть может, дом, где жил Коперник, расположен так, что горизонт открывается из него не по всем направлениям, и поэтому не вполне подходит для наблюдений, в особенности при малых высотах. Об этом мне также доводилось слышать от одного из моих ассистентов, которого я 14 лет назад посылал исследовать высоту полюса. Поскольку Коперник не располагал собственными наблюдениями Меркурия, на которые он мог бы опереться, ему пришлось позаимствовать некоторые данные из тома наблюдений Вальтера, ученика Региомонтана из Нюрнберга. И хотя не на них зиждились его мнения и доказательства, проводимые со тщанием и строгостью, все же нам бы хотелось, чтобы в случае других планет, орбиты которых он пытался с необычайной дерзостью определить при помощи собственных наблюдений, используемые им данные не содержали еще больших неточностей. Ибо тогда мы уже знали бы их апогей и эксцентриситеты, а это позволило бы мне сберечь многие годы кропотливого, неустанного труда и избежать колоссальных расходов. Ныне, располагая тщательно отобранными высокоточными наблюдениями за 21 год, производившимися на небе при помощи различных хитроумно сконструированных инструментов, описание которых приведено на предыдущих страницах (не говоря уже о наблюдениях, произведенных в течение 14 предшествующих лет), я берегу их как весьма редкое и драгоценное сокровище. Быть может, когда-нибудь я опубликую их, если Господь своей милостью позволит мне добавить к ним новые наблюдения.

Все это показывает, что с тех пор, как мне исполнилось 16 лет, я непрерывно наблюдал звезды и продолжал свои наблюдения почти 35 лет -- вплоть до настоящего времени. Разумеется, не все наблюдения произведены с одинаковой точностью и одинаково важны. Те из них, которые я производил в Лейпциге в дни юности и пока мне не исполнился 21 год, я обычно называю детскими и считаю сомнительными. Те, которые я производил позднее, пока мне не исполнилось 28 лет, я называю юношескими и считаю вполне пригодными. Что же касается наблюдений, составляющих третью группу, которые я производил в Ураниборге на протяжении примерно 21 года с великой тщательностью при помощи высокоточных инструментов в более зрелом возрасте, пока мне не исполнилось 50 лет, то их я называю наблюдениями моей зрелости, вполне надежными и точными, ибо считаю их таковыми. Именно на эти наблюдения я опирался когда, не жалея сил, принялся закладывать основы и создавать обновленную Астрономию, хотя некоторые более ранние наблюдения также были основательно использованы мной. А теперь я опишу то, что с Божьей помощью мне удалось свершить и подготовить в этой области и что при все той же милости Божьей предстоит выполнить и довесги до полного завершения в будущем. Прежде всего при помощи тщательнейших наблюде ний на протяжении ряда лет мы определили путь Солнца. Мы исследовали не только прохождение Солнца через точки равноденствий. Нас интересовали и положения между точками равноденствий и солнцестояний, в особенности на северной полуокружности эклиптики, поскольку на ней рефракция не мешает наблюдать Солнце в полдень. Наблюдения производились в обоих случаях, причем неоднократно. Пользуясь ими, я математическим путем вычислил соответствующий наблюдениям апогей и эксцентриситет. Что касается того и другого, то в альфонсинские таблицы, так же как и в сочинение Коперника, вкралась очевидная ошибка, поэтому апогей Солнца почти на 3° превосходит значение, приведенное у Коперника. Эксцентриситет достигает почти 2 1/6 части, если радиус эксцентрической орбиты принять за 60 частей, в то время как значение, приведенное у Коперника, меньше почти на 1/4 [Коперник приводит значение эксцентриситета, равное 0,0323, или 1,938, если радиус эксцентрической орбиты принять за 60. Этому соответствует максимальное неравенство долготы 1°51". По Тихо Браге эксцентриситет равен 0,0359, или 2,156, а неравенство 2°3" ]. Допускает он ошибку и в определении равномерного движения Солнца за эти годы, достигающие почти четверти градуса. Отсюда можно судить о точности определений по альфонсинам сравнивая их с определениями по Копернику. По этим данным я вывел правила равномерного движения Солнца и его простаферез и установил их по точным значениям. Теперь уже не может быть более никаких сомнений в том, что орбита Солнца точно определена и подкреплена соответствующими числами. Первое, с чего следовало начать, была эта работа по Солнцу, ибо именно от нею зависят движения небесных тел и потому, что Солнце движется по эклиптике, к которой принято относить другие движения. Я также определил наклонение эклиптики относительно экватора и получил значение, отличное от приведенного у Коперника и его современников, а именно 23° и 31 1/2 минуты, то есть на 3"/2 больше, чем у них. Я учел рефракцию Солнца в его зимнем положении -- величину, которую они беспечно проглядели. Мы также составили таблицы для различных круговых движений Солнца и присовокупили к ним таблицы склонений и прямых восхождений, основанные на наших наблюдениях. Кроме того, при помощи специальных таблиц мы учли его параллакс и рефракцию.

Что касается Луны, то с неменьшим усердием мы стремились объяснить ее запутанную орбиту, многосложную и далеко не столь легко и просто поддающуюся расчету, как полагали древние и Коперник. Дело в том, что орбита Луны обнаруживает еще одно неравенство по долготе, незамеченное этими астрономами. Не определили они с достаточной точностью и пропорции, присущие ее обращению. Кроме того, пределы максимальной широты Луны отличаются от значений, найденных Птолемеем, которому в этом вопросе все последующие астрономы вторили с чрезмерной доверчивостью. Действительно, неравенство Луны, о котором я говорю, даже изменяется неравномерно, причем отклонения достигают трети градуса. Узлы -- точки пересечения орбиты Луны с эклиптикой -- также движутся отнюдь не равномерно, как было принято считать раньше: каждый оборот Луны по орбите заставляет их перемещаться вперед и назад, отклонения весьма значительны и достигают в обе стороны чуть больше полутора градусов. Все это видно из наших тщательнейших наблюдении и вычислений, в том числе и относящихся к 18 лунным затмениям, которые мы наблюдали с высокой точностью, ибо вопреки мнению Птолемея, Альбатения и Коперника трех лунных затмений для определения первого неравенства недостаточно. Использовали мы для той же цели и шесть солнечных затмений, на-сколько те могли быть полезными. Кроме того, мы наблюдали Луну в квадратурах и в моменты наибольшего отклонения от среднего движения -- вблизи апогея и. перигея, а также в промежуточных точках. Чтобы определить ее сложную орбиту, наблюдения проводились различными способами и часто и стоили нам многие годы невероятных усилий. Однако потом нам удалось найти методы, позволяющие подчинить неравномерные и разнообразные блуждания Луны правилам, выражаемым кругами и числами. Приняв новую гипотезу, находившуюся в согласии с явлениями, мы подогнали числа, относящиеся к равномерному и к неравномерному движениям, не только по долготе, но и по широте, и учли параллакс методом, отличным от принятого Птолемеем и Коперником и в то же время согласующимся с наблюдениями и с самой гипотезой. Учли мы и рефракцию Луны, так как без нее невозможно было бы отличить остальное. Все эти и некоторые другие зависимости, относящиеся к Луне, мы свели в точные таблицы, дабы с помощью вычислений вывести описываемые ими движения. Определив в полном соответствии с небесными явлениями орбиты обоих небесных тел [Т. е. Солнца и Луны. (Примеч. перев.) ], мы получили возможность устанавливать с абсолютной точностью их затмения, относительное расположение, движения и положения, в чем давно назрела потребность. Все сказанное нами об орбитах Солнца и Луны и о соответствии с небесными явлениями ясно изложено вместе с прочими темами в первой главе наших "Основных начал возрожденной астрономии". Тот, кто интересуется. астрономией, найдет в этом сочинении все, что- пожелает. Что же касается дальнейшего изучения этих небесных тел, то недостает лишь описания движений, пригодного на протяжении многих столетий, и большей общности изложения. Достичь того и другого было бы совсем нетрудно, если бы можно было верить наблюдениям древних и наших предшественников, на которых должно опираться дальнейшее изучение. Полное и исчерпывающее изложение этого круга вопросов мы оставляем до нашего труда "Астрономический театр", а пока те, кто интересуется астрономией, могут довольствоваться сказанным в упомянутой части "Основных начал" и найдут там все, что пожелают.

Насколько позволяли время и обстоятельства, мы тщательнейшим образом определили положения всех неподвижных звезд, видимых невооруженным глазом, даже тех, которые считаются звездами шестой величины, -- их долготу и широту. Точность достигала одной дуговой минуты, а в некоторых случаях даже половины дуговой минуты. Так мы определили положения тысячи звёзд. Древние смогли насчитать лишь на 22 звезды больше, поскольку жили на более низкой географической широте, где могли видеть больше примерно на 200 звезд, постоянно скрытых от нас. Зато мы определили положения других звезд, которые очень малы и не были включены древними в каталог. На выполнение этого грандиозного замысла
у нас ушло почти 20 лет, поскольку мы намеревались исследовать всю проблему с превеликим тщанием при помощи различных инструментов. Но поскольку самые малые звезды видны только зимой, когда ночи достаточно темны, да и то, если на небе нет Луны, то полностью завершить задуманное нам удалось лишь за долгие годы терпеливого труда. К тому же во время новолуний, наиболее подходящих для выполнения подобного рода работы, небо редко бывает чистым. Метод, примененный нами для точного определения долгот неподвижных звезд от точки равноденствия, достаточно подробно изложен во второй главе упомянутых "Основных начал". Суть его состоит в использовании Венеры как утренней и вечерней звезды в качестве связующего звена между Солнцем и неподвижными звездами. Связь эта осуществляется несколькими звездами, и все они соотнесены с самой яркой звездой над головой Овна, которую принято считать третьей. (Мы отдаем предпочтение этой звезде потому, что две предыдущие звезды слабее.) Из сказанного в "Основных началах" станет ясно, каким образом мы определяли относительно этой звезды положения остальных звезд и, в частности, как мы использовали тройную процедуру, опираясь на некоторые избранные звезды, расположенные вдоль зодиака и экватора по всему небу, и нам удалось построить интервалы, сплошь заполняющие всю окружность. Я заметил также, что неравномерность скорости изменения долгот не столь значительна, как предполагал Коперник. Его ошибочные представления об этом явлении следовали из неправильных наблюдений древних м живших в более поздние времена. Поэтому и прецессия точки равноденствия за эти годы происходила не столь медленно, как он утверждал, ибо в наше время неподвижные звезды перемещаются на один градус не за сто лет, как указано в его таблице, а всего лишь за 72 года. Если тщательно проверить наблюдения наших предшественников, то выяснится, что так происходило практически всегда. Возникающая неравномерность очень слаба и обусловлена случайными причинами. Это мы объясним более подробно в свое время, если будет на то Господня воля.

То, что широты звезд также претерпевают изменения из-за изменения наклона эклиптики, было впервые открыто мной. В уже упоминавшейся главе я доказал это на различных примерах. Итак, мы вправе утверждать с неколебимой уверенностью и наше мнение подтверждается.наблюдениями, что положения неподвижных звезд определены нами с абсолютной и непогрешимой точностью. Положения множества звезд мы определяли по несколько раз, с помощью различных инструментов и неизменно приходили к одному и тому же результату. При выполнении этой работы мы не использовали механических устройств, хотя у нас и был большой бронзовый глобус, а находили положение каждой звезды при помощи громоздких тригонометрических вычислений. Это станет ясно из того, что говорится в конце упомянутой нами главы о созвездии Кассиопеи (в котором мы насчитали 26 звезд -- вдвое больше, чем древние), но для многих других звезд мы, если это было необходимо, усовершенствовали тригонометрические измерения и вычисления в еще большей мере. Если бы древние и наши предшественники затратили бы столько труда на определение положений звезд, то их каталог, дошедший до нас со времен Гиппарха, не изобиловал бы ошибками. В действительности же каталог неверен даже в пределах 1/6 градуса точности, -- с которой приведены положения звезд, -- и содержит гораздо большие ошибки, нередко совершенно нетерпимые. Чтобы убедиться в этом, достаточно рассмотреть угловые расстояния между звездами, которые всегда остаются неизменными. Для огромного числа звезд угловые расстояния значительно отличаются от приведенных у древних. О том, что неподвижные звезды всегда сохраняют свое относительное расположение, достаточно ясно говорят звезды, которые согласно Гиппарху и Птолемею располагаются на одной прямой: они и поныне остаются на прямой. В свое время мы представим каталог всех звезд, для которых мы определили долготы и широты с точностью до 1 угловой минуты, а в некоторых случаях, как уже упоминалось, 1/2 угловой минуты.

Мы не только стремились тщательно определить долготы и широты неподвижных звезд, но и для некоторых особенно важных звезд (общим числом до 100) вывели с помощью тригонометрических вычислений прямые восхождения и склонения и отнесли то и другое к годам, приходящимся на начала двух столетий (а именно -- к 1600 г. и 1700 г.), что позволило при помощи простой пропорции получать аналогичные значения для эпох в промежуточные годы. Рефракцию звезд нам удалось учесть при помощи специальной таблицы, составленной на основе многочисленных опытов. Определить точные положения неподвижных звезд, пренебрегая рефракцией, невозможно, в особенности, если звезды находятся вблизи горизонта на высоте менее 20 градусов. Поэтому мы взяли за обыкновение вводить поправку за рефракцию всякий раз, когда это было необходимо для определения уточненного положения звезд. В случае неподвижных звезд рефракция немного отличается от рефракции Солнца (да позволено будет мне сделать это замечание). Рефракция звезд также несколько отличается от рефракции Луны, как было обнаружено и объяснено нами несколько лет назад.

Что касается звезд, то здесь осталось лишь указать их общее движение за все века от сотворения мира. Сделать это со всем тщанием было бы не столь трудно, если бы наблюдения древних в этой области не принимались за истинные. Все же я убежден, что, вводя надлежащие поправки, сумею удовлетворить, насколько возможно, астрономов и в этом отношении.

Было бы желательно добавить к первой тысяче определенных мною звезд другие звезды, включенные древними в каталог и невидимые в наших широтах. Есть и такие звезды, которые остались невидимыми, для древних, живших в египетских землях, а именно, звезды, расположенные вокруг южного полюса неба. Из рассказов людей, совершавших плавание через экватор, мы знаем также, что и там сияют прекраснейшие звезды. Что же касается первого предложения, то было бы необходимо отправиться в Египет или какое-нибудь другое место в Африке и составить подробнейший список видимых в той части мира звезд. Чтобы достичь второй цели, было бы необходимо отправиться по морю в Южную Америку или какую-нибудь другую страну, лежащую по ту сторону экватора, откуда видны все звезды вокруг южного полюса, и наблюдать их оттуда. Если бы какие-нибудь могущественные и высокородные господа взяли на себя заботу об осуществлении наших, да и не только наших, желаний в этих двух отношениях^ то они сделали бы весьма доброе дело и заслужили бы навеки немеркнущую благодарность. Однако, насколько известно, до сих пор никто даже не попытался предпринять должным образом ничего подобного; не говоря уже об осуществлении наших намерений в полном объеме. Я охотно предоставил бы необходимые инструменты и приборы, если кто-нибудь взялся бы организовать работу и подыскать нужных людей для этого весьма достойного предприятия.

Наконец, что касается исследования сложных путей пяти других планет и попыток объяснить их, то я сделал все, что было в моих силах. Во всей этой области мы собрали прежде всего апогей и эксцентриситеты, а затем угловые движения и отношения планетных орбит и периодов, вследствие чего они не содержат более многочисленных ошибок предыдущих исследований. Мы показали, что самые апогей планет подвержены еще одному неравенству, которое не было замечено ранее. Кроме того, мы сделали открытие, что годовой период, который Коперник объяснял движением Земли по большому кругу, в то время, как древние объясняли при помощи эпициклов, подвержен вариациям. Все это и многое другое с ним связанное, мы исправили, приняв специальную гипотезу, изобретенную и разработанную нами 14 лет назад, исходя из явлений. Некоторые, в том числе трое с именами весьма известными, не погнушались присвоить нашу гипотезу и выдать ее за свое собственное изобретение. В свое время я, если будет на то Божья воля, укажу, в каких именно случаях они это делали, заклеймлю позором и отвергну их наглые притязания, а также докажу, что суть дела обстоит именно так, как я говорю, причем сделаю это с такой ясностью, что ни один беспристрастный человек не усомнится в моей правоте и но станет противоречить мне. Но если они честно признают свою ошибку и возвратят мне то, что принадлежит мне, то я прощу их. Именно поэтому я сейчас умышленно воздерживаюсь от предания гласности их имен.

Не оставили мы без изменения и широты, но подвергли тщательному пересмотру результаты наших предшественников, начиная с Птолемея. Для пяти планет мы составил подробную запись их широт в течение всего оборота, и по этим наблюдениям определили пересмотренные значения максимальных широт и прохождений над эклиптикой так, чтобы все было в соответствии с небом. При этом мы отчетливо заметили, что узлы и максимальные широты трех верхних планет не находятся в прямой зависимости от движений их апогеев, но обладают специальным движением, во всяком случае, если предположить, что соответствующие результаты Птолемея -- те, которые использованы без поправок на собственные наблюдения, в альфонсинских таблицах и Коперником, -- правильны. В результате вполне может случиться, что планеты в небе обладают южной широтой, в то время как таблицы указывают северную широту или наоборот.

Что касается всех пяти планет, то здесь осталось лишь одно: построить новые, правильные таблицы, выражающие в числах все установленное более чем за 25 лет тщательных небесных наблюдений (не говоря о наблюдениях 10 предыдущих лет) и тем самым доказывающие неточность обычных таблиц. Мы начали эту работу и заложили ее основания. Закончить ее с помощью нескольких вычислителей будет нетрудно, и результаты послужат основой для вычисления эфемерид на любое число грядущих лет, какое будет угодно. То же можно проделать для Солнца и Луны, для которых мы уже располагаем таблицами. Тем самым мы получим возможность с величайшей легкостью продемонстрировать потомкам, что ход небесных тел в том виде, как он определен нами, согласуется с явлениями и передан во всех отношениях правильно.

Наконец, для всестороннего совершенствования Астрономии было бы чрезвычайно важно, если бы мы владели способом правильно, определять не только географические широты, но и географические долготы различных местностей на Земле. Мы обстоятельно исследовали эту проблему и пришли к убеждению, что произведенные нами определения для различных мест отличаются большей точностью, чем предыдущие. Однако этой проблемой невозможно заниматься, не обращаясь к наблюдениям времени нескольких лунных затмений, произведенных с одинаковой точностью различными наблюдателями в нескольких далеко отстоящих друг от друга местах. Поэтому если бы короли, принцы и другие могущественные вельможи в частях мира, разделенных большими расстояниями, проявили бы щедрость и произвели соответствующие приготовления, то они сделали бы поистине доброе дело, и Астрономия, которой необходимы различнейшие земные горизонты, совершила бы еще один шаг к большему совершенству.

Наблюдая с неослабным прилежанием на протяжении многих лет эти вечные небесные тела, старые, как мир, мы с неменьшим тщанием изучали все новые небесные тела в эфирных областях, появившиеся за это время, и прежде всего новую и замечательнейшую звезду, которая впервые стала видимой в конце 1572 г. и оставалась в течение 16 месяцев, после чего полностью исчезла. Этой звезде мы посвятили небольшую книгу, в которой описали, как она выглядела, пока была видимой, о чем я уже упоминал. Вернувшись к этой работе через несколько лет, мы подготовили об этой звезде целый том, учитывая чудесную природу явления, и сочли уместным включить его в первый том "Основных начал" по причинам, указанным в этом сочинении. В этом томе я не только четко изложил наши собственные наблюдения над чудесной звездой и пояснил их геометрически, но и обсудил мнения других о той же звезде, насколько мне удалось собрать их и ознакомиться с ними. Я сделал это с научной свободой, изучая мнения и выясняя, согласуются оби с истиной или не согласуются.

Мы также подготовили особую книгу о крупной комете, появившейся пять лет спустя. В пей мы подробно изложили все связанное с кометой, включив наши собственные наблюдения и определения, а также мнения других. К книге мы присовокупили несколько брошюр на ту же-тему, в которых более полно осветили проблему комет. И книгу и брошюры мы намереваемся включить в первую часть второго тома "Основных начал". Во второй части мы, если будет на то Божья золя, рассмотрим остальные шесть меньших комет, которые мы столь же тщательно наблюдали в последующие годы. Хотя все это еще не доведено до полного завершения, более важные разделы и большая часть доказательств уже подготовлена. Постоянные звезды не оставили нам достаточно времени для наблюдения.за этими меркнущими и быстро проносящимися небесными телами. Все же я надеюсь с помощью милосердного Бога закончить и вторую часть второго тома. В этом томе я приведу ясные доказательства того, что все наблюденные мной кометы двигались е эфирных областях мира и никогда -- в подлунном воздухе, как пытались без всякого на то основания нас убеждать на протяжении многих зеков Аристотель и его последователи. Для одних комет доказательства будут предельно ясными, для других -- в пределах представившихся мне возможностей. Причины, по которым я рассматриваю кометы во втором томе "Основных начал" до изложения сведений о пяти.других планетах, которым я отвожу третий том, изложены в предисловии. Но главная причина состоит в следующем: результаты, относящиеся к кометам, истинно эфирную природу которых я докажу со всей определенностью, показывают, что все небо прозрачно и чисто и не может содержать никаких твердых и реальных сфер. Кометы.движутся по таким орбитам, которые недопустимы ни для одной небесной сферы. Тем самым доказано, что в изобретенной нами гипотезе нет ничего неразумного, поскольку, как мы обнаружили, не существует проникновения одних сфер в другие и предельных расстояний, так как твердые сферы не существуют в действительности.

Ограничимся этим кратким отчетом о том, что мы успели свершить в Астрономии и что нам еще предстоит свершить.

В области Астрологии мы также проделали работу, на которую не следует смотреть свысока тем, кто изучает:влияния звезд. Наша цель состояла в том, чтобы избавить эту область от ошибок и предрассудков и достичь как можно лучшего согласия с опытом, на котором она основана. Я думаю, что в этой области вряд ли возможна идеально точная теория, сравнимая с математической и астрономической истиной. В юности я питал больший интерес к этой" предсказательной части Астрономии, занимающейся прорицаниями и основанной на догадках. Став старше и поняв, что пути звезд, на которых зиждется Астрология, известны недостаточно, я отложил занятия Астрологией до тех пор, пока не смогу удовлетворить эту потребность. После того как мне удалось достичь белее точного знания орбит небесных тел, я стал время от времени снова заниматься Астрологией и пришел к выводу, что эта наука, хотя ее считают никчемной и бессмысленной не только несведущие люди, но и большинство ученых мужей, в том числе даже несколько астрономов, в действительности более надежна, чем можно было бы думать. Нам не хотелось бы посвящать других в эту разновидность астрологических знаний, поскольку нами в этой области сделано немало. Ведь не каждому дано знать, как использовать эти знания по достоинству, без предубеждения или чрезмерного доверия, которое глупо проявлять по отношению к вещам сотворенным. Имея это в виду, мы не станем публиковать ничего из обнаруженного нами в этой области или опубликуем лишь малую толику, и поэтому я ограничусь тем, что сказано здесь об Астрологии кратко и со всей общностью.

Немало внимания я уделял и алхимическим исследованиям, или химическим опытам. Этого предмета я также при случае коснусь в своем сочинении, ибо участвующие в превращениях вещества обладают известным сходством с небесными телами и оказываемыми ими влияниями, по каковой причине я обычно называю эту науку земной Астрономией. Я занимался Алхимией, как и исследованием небес, с тех пор, как мне исполнилось 23 года, пытаясь собрать знания и переработать их. Ценой упорного труда и немалых затрат мне удалось совершить множество открытий относительно металлов и минералов, драгоценных камней и растений и тому подобных веществ. Я охотно и не таясь обсудил бы все эти вопросы с принцами и вельможами и другими знаменитыми и учеными людьми, кто интересуется этим предметом и сведущ в нем и поделился бы с ними сведениями, если бы был уверен в их добрых намерениях и умении хранить тайну, ибо делать такого рода сведения всеобщим достоянием было бы бесполезно и неразумно -- хотя многие люди делают вид, будто разбираются в алхимии, не каждому дано постичь ее тайны в соответствии с требованиями природы, честно и с пользой.

Идея гелиоцентризма с трудом воспринималась сознанием не только обывателей, но многих ученых и астрономов того времени, воспитанных в духе геоцентризма Аристотеля и Птолемея. Один из них, Тихо Браге, родившийся через 3 года после смерти Коперника, сделал даже неудачную попытку “примирить” эти две идеи в рамках своей комбинированной геогелиоцентрической модели, опубликованной в трудах ученого в 1588 г., т.е.

Всего через 45 лет после выхода в свет книги Коперника.

Тихо Браге (1546-1601) - датский математик, астроном, астролог и алхимик, крупный реформатор практической астрономии, сделавший задачу повышения точности астрономических наблюдений главным делом своей жизни. Он родился в лютеранской Дании, в замке Кнудструп близ Г ельсинборга (на северо-западе области Скания на юге нынешней Швеции), в многодетной (10 детей) семье королевского придворного. В детстве был передан своей семьей, согласно древним традициям викингов, для усыновления состоятельному, но бездетному брату отца, дяде мальчика, адмиралу королевского флота, и воспитывался в его расположенном по соседству замке (по некоторым источникам, например , Тихо был похищен своим дядей, что, впрочем, могло быть простой инсценировкой события). В 13 лет поступил по настоянию дяди учиться на юридический факультет в Копенгагенский университет (основан в 1479 г.), а через 3 года, в 1562 г. продолжил учебу в Лейпцигском университете (открыт в 1409 г.), который, однако, вынужден был досрочно покинуть в 1565 г. из-за начавшейся очередной датско-шведской войны. Во время учебы увлекся чтением книг по астрономии и наблюдениями звездного неба. На развитие этого интереса повлияло и наблюдение 14летним Тихо солнечного затмения, которое состоялось 21 августа 1560 г. и было заранее предсказано астрономами. Оно произвело на подростка неизгладимое впечатление и способствовало выбору его жизненного пути.

В 1565-1570 гг. Тихо, получив наследство дяди (в 1565 г. шестидесятилетний адмирал, спасая короля, упавшего с лошадью с моста в реку, простудился и скоропостижно умер; в 1571 г. Тихо получил и долю отцовского наследства, которое, как и первое, направил на свои астрономические исследования), путешествовал по Европе, изучая различные методы астрономических

наблюдений, заказывая и собственноручно изготовляя

математические и астрономические инструменты для собственной небольшой обсерватории, построенной им в 1571 г. в Скании на средства от наследования. В этот период для него был изготовлен, в частности, медный небесный глобус диаметром 1,5 м, с которым астроном не расставался до конца своих дней. В ноябре 1572 г. Браге открыл новую звезду в созвездии Кассиопеи (эта звезда, названная впоследствии его именем и получившая номер SN1572, вначале была видна даже днем, а на ночном небосводе сияла почти 17 месяцев, постепенно уменьшая свою яркость до невидимости), а в следующем году опубликовал сообщение “О новой звезде”, где доказывал, что новая звезда появилась далеко за пределами Луны, на сфере звезд. Это наблюдение пошатнуло у астрономов веру в неизменность и незыблемость небес. Уже в наше время выяснилось, что впервые за последние 500 лет (с 11го века), Браге наблюдал сверхновую звезду - взрыв звезды в результате гравитационного коллапса на поздней стадии ее эволюции, сопровождающийся сбросом оболочки, мощной яркой вспышкой с выделением огромного количества лучистой энергии и превращением остатка ядра в нейтронную звезду (на самом деле такие взрывы звезд происходят гораздо чаще, но они наблюдаемы, как правило, только вооруженным глазом, в телескопы). Заметим, что если бы европейским астрономам огонь свечей у церковных икон не заслонял бы свет звезд, то они смогли бы обнаружить еще в 1054 г. вспышку в Галактике другой сверхновой звезды, породившей Крабовидную туманность (ее наблюдали китайские и некоторые другие астрономы) .

В 1576-1580 гг. Тихо построил, при финансовой поддержке датского короля Фредерика II, новую, крупную обсерваторию Ураниборг (“Замок Урании [музы астрономии]”, или “Небесный замок") в 20 км к северо-востоку от Копенгагена на о. Вен (Гвен) в центре пролива Эресунн, или Зунд (пролива между о. Зеландия, на севере которого находится Копенгаген, и материковой Швецией), которую оснастил исключительно точными для того времени медными наблюдательными инструментами очень больших размеров (наибольшим был 6метровый квадрант; увеличение размеров инструментов стало главным средством повышения точности наблюдений невооруженным глазом, и предшественником Браге в этом отношении был узбекский астроном Улугбек, создавший гигантский каменный квадрант радиусом 40 м для измерения угловых расстояний звезд и других светил: один градус на его дуге равнялся 70 см). В обсерватории в рамках единого комплекса сочетались астрономические наблюдения (имелось несколько наблюдательных площадок с инструментами под раздвижными крышами), обучение студентов (имелись места для проживания и учебы до 30 учеников) и издание научных трудов (была построена своя типография и создано собственное производство бумаги).

Ураниборг стал крупнейшей обсерваторией в Европе и местом паломничества не только астрономов, студентов, но и ряда европейских правителей, интересовавшихся астрономией и астрологией. Здесь Тихо проводил с непревзойденной для приборов без оптики точностью (точность измерения угловых расстояний достигла 1-2") и свыше 21 года обширные ежесуточные астрономические наблюдения планет Солнечной системы и звездного неба. Организация и проведение

систематических многолетних астрономических наблюдений стало самой большой заслугой ученого, так как такая деятельность отсутствовала в Европе более 1,5 тыс. лет (эпизодические, кратковременные наблюдения отдельных астрономов, которые, в том числе, проводил и Коперник, не в счет). К 1592 г. Тихо Браге составил самостоятельный новый каталог на 1004 звезды - третий в мире после каталога древнегреческого астронома Гиппарха на 850 звезд, полностью вошедшего в каталог Птолемея на 1022 звезды, и каталога 1437 г. на 1018 звезд под названием “Новые астрономические таблицы” ученого, просветителя и правителя Самарканда, внука Тимура Улугбека, 1394-1449, построившего близ Самарканда в 1428 г.

Одну из самых значительных обсерваторий средневековья (Улугбек был убит в результате заговора его сына и мусульманского духовенства, ненавидевших научно

просветительскую деятельность ученого, а его обсерватория была тотчас разрушена).

В 1588 г., после смерти короля Фредерика II, покровителя обсерватории, и вступления на престол 11-летнего короля Кристиана IV, финансирование работ из казны стало

уменьшаться, а в 1596 г. молодой король, начавший править уже самостоятельно, вообще его прекратил и, более того, запретил Браге заниматься в Ураниборге астрономией и алхимией. В 1597 г. Тихо навсегда покинул Ураниборг и Данию (через 50 лет от его островной обсерватории не осталось и следа). Вскоре, в 1598 г. он поступил на службу к императору Священной Римской империи из династии Габсбургов Рудольфу II (1552-1612), от которого получил под обсерваторию замок вблизи Праги, но среди забот по ее обустройству он заболел (острая почечная недостаточность) и скоропостижно скончался в возрасте 54 года. Кеплер, его ученик и помощник, позже вспоминал о своем учителе : ‘ “Сей муж, истинный философ, имел обыкновение непрестанно задавать вопросы, стремясь выяснить интересующие его сведения...неоднократно возвращался к обдумыванию того, что ему случалось узнать, и стремился применить вновь обретенные познания к законам природы...Располагая собственным состоянием и получив большое наследство, Тихо Браге не останавливался перед любыми расходами на научные исследования. Неуклонно преследуя цели, обычно считавшиеся недостижимыми, он не знал усталости. Примером тому может служить разработанный им высокоточный метод наблюдения, при создании которого Тихо Браге был вынужден вступитъ в борьбу с самой природой человеческого зрения, и одержал победу". По словам Кеплера, перед смертью Тихо несколько раз повторил: “Жизнь прожита не напрасно”. На надгробной плите ученого выгравировали надпись: “Не власть, не богатство, а только скипетры науки вечны”.

Наблюдая в 1577 г. большую новую комету из двух, достаточно удаленных друг от друга наземных пунктов, определив ее параллакс и тем самым примерное расстояние до нее, Браге впервые в истории астрономии доказал, что кометы - это не атмосферные явления, как считали даже некоторые астрономы, жившие позже, а небесные, космические тела, более далекие от Земли, чем Луна (в 1580-1596 гг. он произвел регистрацию еще 6 комет). Наблюдая эту комету на участке пересечения ее с несколькими планетными орбитами, Браге сделал вывод о том, что не существует никаких кристаллических сфер, несущих на себе планеты. Значительно позже он писал в своем письме Кеплеру: “По моему мнению, сферы... должны бытъ исключены из небес. Я понял это благодаря кометам, появлявшимся в небе... Они не следуют законам ни одной из сфер, но, скорее, действуют вопреки им... Движением комет четко доказано, что небесная машина - это не твердое тело, непроницаемое, составленное из различных реальных сфер, как до сих пор думали многие, но текучее и свободное, открытое во всех направлениях, которое не чинит абсолютно никаких препятствий свободному бегу планет” . В сложном движении Луны Браге открыл ее две новые неравномерности, а также колебания наклона лунной орбиты к эклиптике (до него астрономы, включая Гиппарха и Птолемея, полагали, что этот угол наклона постоянен) и связанные с этим изменения в движении лунных узлов по широте. Наблюдая Солнце изо дня в день на протяжении 20 лет, Тихо составил таблицы его движения с точностью в 1" и измерил длительность тропического года с ошибкой менее одной минуты (для сравнения, у Гиппарха и Птолемея эта ошибка была в 6 раз больше).

Более 16 лет астроном наблюдал за движением Марса по всей траектории его орбиты (за это время планета 8 раз обошла вокруг Солнца), и данные этих наблюдений, которые он сам не имел возможности обработать, перешли к его ученику и помощнику, молодому немецкому математику и астроному Иоганну Кеплеру, приглашенному им в 1600 г. в Прагу для использования этих данных в доказательстве справедливости своей новой, комбинированной модели мира. В этой модели Земля, как и в геоцентрической системе, покоилась в центре сферы неподвижных звезд, а вокруг и вблизи нее обращалась Луна и далее Солнце, вокруг которого, в свою очередь, обращались все остальные пять планет Вселенной. Браге не верил в гелиоцентрическую систему, включая суточное вращение Земли, и называл ее “математической спекуляцией”, хотя к самому Копернику относился с уважением и даже держал в своей обсерватории его портрет. Браге так излагал свою позицию: “Я полагаю, что старое птолемеево расположение небесных сфер было недостаточно изящным, и что допущение такого большого количества эпициклов... следует считать излишним... В то же время я полагаю, что недавнее нововведение великого Коперника... делает это, не нарушая математических принципов. Однако тело Земли велико, медлительно и непригодно для движения... Я без всяких сомнений придерживаюсь того мнения, что Земля, которую мы заселяем, занимает центр Вселенной, что соответствует общепринятым мнениям древних астрономов и натурфилософов, что засвидетельствовано выше Священным Писанием, и не кружится в годичном обращении, как желал Коперник " . Браге полагал, что его модель точнее отражает результаты наблюдений, хотя с чисто расчетной, кинематической точки зрения, она не отличается от систем Птолемея или Коперника. Вместе с тем ее “важнейшее преимущество” заключалась в том, что она не вызывала возражений у инквизиции (Земля-то в центре и неподвижна!), что стало особенно актуальным после позорного суда над Галилеем, защищавшим гелиоцентрическую систему. Кеплер, убежденный в правоте системы Коперника, использовал астрономические данные, полученные Тихо Браге, не для доказательства справедливости системы последнего, а для открытия трех новых законов движения планет вокруг Солнца в системе Коперника - законов Кеплера. Система Браге была фактически отвергнута большинством ученых уже в 17 в. как неоправданно и

искусственно усложнённая по сравнению с системой Коперника-Кеплера.

Поделиться с друзьями: Следуя придворному этикету, во время званого обеда нельзя было уходить ни при каких обстоятельствах. За столом следовало оставаться даже при сильнейших позывах справить нужду. Хорошие манеры Тихо Браге привели к трагическим последствиям: через несколько дней после пиршества он умер от разрыва мочевого пузыря. Так гласит миф о датском ученом, умершем в Праге 24 октября 1601 года. Истинная причина, возможно, была иная, и в течение последних четырех столетий предположений по поводу внезапной кончины ученого было множество.
На смену догадкам в ближайшее время должны прийти факты: в ноябре этого года группа датских ученых под руководством Йенса Беляева, археолога, специализирующегося на Средневековье, отправится в Прагу для вскрытия гробницы Тихо Браге в Тынском соборе. В течение недели ученые возьмут образцы для проведения анализов, обследуют гробницу и подвергнут останки Браге сканированию. В последний раз гробница вскрывалась в 1901 году, но с тех пор наука шагнула далеко вперед.
Ошибка помогла выбрать верный путь
Тихо Оттесен Браге родился в 1546 году в семье дворянина, по традиции он должен был получить юридическое образование и служить королю. Неполное солнечное затмение, случившееся в 1560 году, потрясло подростка, и он стал лелеять мысль о том, чтобы стать астрономом и изучать звезды. Однако, с точки зрения его семьи, это было бесполезнейшим занятием. Так что когда в 1562 году Тихо отправили в Лейпциг изучать юриспруденцию, ему строго-настрого наказали штудировать исключительно своды законов. 16-летний датчанин и в самом деле добросовестно изучал правовые вопросы - днем. Но как только наступала ночь, Браге приступал к другим занятиям: наблюдению за звездным небом. Он тайно тратил карманные деньги на учебники по астрономии, которые, как он впоследствии напишет, читал украдкой, «чтобы не заметил главный наставник». Заодно приобрел небольшой глобус звездного неба и менее чем за месяц полностью освоил расположение всех созвездий. Следующим шагом стало изучение планет, и он приобрел таблицы, позволяющие рассчитать планетарные позиции на много лет вперед.
Летом 1563 года произошло событие, повлекшее за собой серьезные последствия не только для Тихо Браге, но и для развития науки в целом. В августе этого года в соответствии с планетарными таблицами орбиты Юпитера и Сатурна должны были пересечься в ночном небе, и это событие юноша ни за что не хотел пропустить.
С помощью одного только циркуля Тихо рассчитал позиции двух планет, вершину циркуля располагая как можно ближе к глазу, а обе его ножки направив на два небесных тела. К своему великому удивлению, Браге заметил, что в планетарных таблицах, составленных учеными, содержалась, по его мнению, «недопустимая ошибка». В одной из них была указана дата с ошибкой на целый месяц, во второй несовпадение составляло двое суток. Эти серьезные расхождения свидетельствовали о том, что астрономия была еще далека от того уровня, на который рассчитывал юный астроном, и работы, считавшиеся авторитетными, не стоили того, чтобы тратить на них бумагу.

С помощью глобуса звездного неба Браге рассчитывал движение известных в то время планет

Открытие стало решающим для дальнейших поступков Браге: он осознал, что не только не может полагаться на накопленные знания, но именно ему предстоит выстроить с нуля астрономию как науку. С этого момента жизнь молодого ученого превратилась в лихорадочный
поиск самых точных способов измерения и разработку более эффективных и надежных инструментов.
Новая звезда родила ученого
Осенью 1572 года в жизни астронома произошло еще одно потрясение. За год до этого, окончив пятилетние курсы университета, усвоив все доступные в то время знания по астрономии и заодно придав своему датскому имени Tyge латинизированную форму Tycho, ученый поселился у дяди в монастыре Херревад провинции Сконе. Здесь он занялся алхимией, или «земной астрономией», как сам это называл, но однажды после захода солнца вечером 11 ноября Браге стал свидетелем небесного явления, которое заставило его забыть о химических опытах.
Пересекая монастырский двор, он неожиданно обнаружил новую яркую звезду в созвездии Кассиопея. Не поверив собственным глазам, Тихо позвал других обитателей монастыря, которые подтвердили, что необычное зрелище, описанное Браге, - это «величайшее чудо природы со времен сотворения мира».
В последующие месяцы астроном пристально наблюдал яркую звезду. С помощью собственноручно сооруженного секстанта и стержня Якоба он выполнял замеры и расчеты для так называемой Stella nova («новой звезды») и обнаружил, что она находилась не между Землей и Луной, а далеко в небесном пространстве. Данное наблюдение противоречило всем известным учениям, опиравшимся на идею о том, что все в небесном пространстве за пределами Луны было неизменно и являлось творением Бога. Сегодня мы можем констатировать: то, что увидел Браге, было сверхновой, то есть старой, умирающей звездой, которая взорвалась, резко увеличив свою яркость, но в XVI веке никто понятия не имел о том, как можно трактовать это явление.
Королевский подарок
Тихо Браге был не единственным обратившим внимание на новую звезду, после угасания которой последовала целая серия научных публикаций. Некоторыми наблюдателями появление звезды толковалось как предупреждение о близком конце света.
Георг Буш из Эрфурта, немецкий астроном и художник, опубликовал памфлет, в котором пояснялось: данное небесное тело есть комета, образовавшаяся из постоянно растущего облака испарений человеческих грехов и зажженная гневом Божьим. Теперь же ядовитая пыль дождем посыпется с кометы, вызывая всякого рода бедствия вроде «неблагоприятной погоды, внезапных смертей, мора и французов».
Буш был не одинок, называя звезду кометой, и поэтому, прочитав причудливые объяснения других астрономов, Браге решил издать книгу, основанную на собственных наблюдениях. В этом труде «De nova stella» (О новой звезде), опубликованном в мае 1573 года, он отметил, что светило от Земли было дальше, чем от Луны, что однозначно свидетельствовало: перед нами - новорожденная обитательница звездной сферы.
Издав книгу, Браге зарекомендовал себя одним из ведущих астрономов мира и вскоре стал востребованным преподавателем в европейских университетах. Во время одной из своих многочисленных поездок за границу он побывал в швейцарском Базеле, где был встречен с такими почестями, что даже стал подумывать о возможности перебраться туда насовсем. Поэтому, когда до датского короля Фредерика II дошли сведения о планах Браге эмигрировать, он сделал знаменитому астроному предложение, от которого последний не смог отказаться. Зимой 1576 года в частной беседе в охотничьем замке на острове Зеландия король рассказал Браге, что во время своего пребывания в замке Кронборг, возводившемся в Эльсиноре, он заприметил из окна маленький остров Вен, расположенный в окружении 30-метровых скал в водах между Сконе и островом Зеландия: «Мне пришла в голову мысль, что остров этот мог бы стать наиболее подходящим местом для проведения ваших научных исследований в области как астрономии, так и химии, ибо расположен высоко и находится в уединении. Там, разумеется, негде жить, на строительство необходимы средства, но это я могу вам устроить. Так что если вы захотите обосноваться на острове, я с удовольствием предоставляю его в ваше распоряжение».

Фредерик II мечтал о том, что Тихо Браге своими трудами прославит «страну, короля и самого себя»

После непродолжительных раздумий Браге согласился на предложение, и 8 августа 1576 года на небольшом клочке суши был заложен фундамент астрономической обсерватории и замка Ураниборг. Здесь Браге приступил к осуществлению своего проекта: с помощью систематических наблюдений и новейших инструментов он решил детально исследовать Вселенную и объяснить, как она устроена. За два десятилетия на обдуваемом ветрами острове между Зеландией и Сконе Тихо Браге удалось внести существенный вклад в астрономическую науку, отметив точное положение более тысячи звезд на небесном глобусе.
Тем временем тучи сгущались над головой ученого: крестьяне острова беспрестанно жаловались на Браге-землевладельца. Например, он бросал крестьян в темницу, если они уклонялись от выполнения своих обязанностей. Браге же был подданным не самым добросовестным: положение королевского наместника обязывало его заботиться о состоянии маяка на оконечности Куллен и о королевской гробнице в кафедральном соборе города Роскилле. Но даже когда маяк погас, а потолок в часовне готов был вот-вот обрушиться, он не стал вмешиваться.
Астроном оказался плохим вассалом
Со смертью короля Фредерика II в 1588 году власть Браге на острове Вен пошатнулась. Потоком сыпались жалобы, а наследник престола Кристиан IV не пожелал потакать высокомерному астроному. Однажды летним днем 1592 года 15-летний Кристиан прибыл с визитом на остров Вен и был глубоко впечатлен всем, что там увидел. Год спустя молодой король побывал в кафедральном соборе в Роскилле, где часовня с гробницами его отца и деда пребывала в таком плачевном состоянии, что монарх пришел в негодование. Король написал Браге письмо, приказав ему немедленно привести здание в порядок. Письмо короля астроном проигнорировал, и часовня продолжала разрушаться. Год спустя Кристиан IV написал еще одно письмо, но уже в более резком тоне. Оно возымело результат, но часовню ученый восстановил неряшливо. Постепенно Кристиан IV лишил Браге земли, средств и привилегий, и в 1597 году астроном, не получив в очередной раз вознаграждения за свои заслуги, в гневе покинул остров.


Крестиан IV восхищался всем, что показывал ему Браге. Но это не спасло их отношений

В 1599 году Тихо был назначен придворным астрономом императора Рудольфа II, резиденция которого находилась в Праге, но в скором времени ученый убедился, что золотые горы, которые сулил ему император, - всего лишь пустые обещания. Разочарованный Браге пригрозил, что найдет другого покровителя, но прежде чем ему это удалось, судьба настигла его.
Во время званого обеда у друга 13 октября 1601 года Браге, по словам его ученика Иоганна Кеплера, сел за стол, «не сходив по нужде, что обычно делал всегда». Несмотря на то что он выпил достаточно много, ради соблюдения этикета ученый предпочел пренебречь здоровьем. По возвращении домой он почувствовал себя плохо. После пяти бессонных суток ему удалось облегчиться, но с большим трудом и со страшной болью. К бессоннице прибавилась лихорадка, а затем еще и бред. Привычки в питании, отказаться от которых ученый не смог, только усугубляли боль. В ночь на 24 октября 1601 года Браге, по словам Кеплера, бредил, но иногда наступали моменты просветления, когда он неоднократно восклицал: «Жизнь прожита не напрасно!» К утру жизнь покинула его, и «небесные писания Тихо Браге были прерваны, а 38 лет наблюдений завершились», написал впоследствии Кеплер.
Браге создал свою вселенную
Согласно птолемеевскому устройству мира, Солнце, Луна и все планеты вращались вокруг Земли. Это представление было опровергнуто польским астрономом Николаем Коперником в его новаторском трактате 1543 года «De Revolutionibus coelestium orbium» («Об обращении небесных сфер»), где самым мятежным образом центр Вселенной от Земли сместился к Солнцу.
Гелиоцентрическая модель Коперника впечатлила Тихо Браге, и, полагаясь на собственные наблюдения, он также убедился в том, что древнегреческую теорию следовало пересмотреть. В результате ученый создал собственное уникальное представление о мире, своего рода компромисс между старым и новым. В 1588 году он представил на суд общественности систему мироздания, где неподвижную Землю снова поместил в центр Вселенной. Вокруг Земли вращались Солнце и Луна, а другие планеты, в свою очередь, вращались вокруг Солнца.

В своем учении Тихо Браге подчеркивает главное: оно не противоречит Библии, где Земля описывается как незыблемый центр. Мысль о движении Земли казалась Браге необоснованной и противоречащей здравому смыслу. Он также считал абсурдным утверждение о существовании пустоты между Солнечной системой и звездами. «Природа не создает ничего без надобности», - гласят его записи.

Браге Тихо (1546-1601), датский астроном.

Родился 14 декабря 1546 г. в замке Кнудструп в Скании в семье государственного деятеля О. Браге, наместника короля Дании. Получил блестящее образование. С 13 лет начал изучать риторику и философию в Копенгагенском университете.

21 августа 1560 г. Браге наблюдал солнечное затмение, которое было предсказано заранее. Это потрясло юного аристократа, с тех пор он увлекся астрономией и астрологией. Отцу занятия не понравились, и он отправил сына в Лейпцигский университет изучать право. Однако Браге продолжал заниматься астрономией.

В 1563 г. он стал свидетелем «соединения» Юпитера с Сатурном - редкого небесного явления, которому астрологи приписывали мистическое значение. Браге ночи напролёт наблюдал за небесными объектами, измеряя углы между ними своим первым деревянным астрономическим инструментом - циркулем.

Спустя несколько лет, когда он уже вернулся в отцовское имение, Браге опять повезло: он увидел, как в созвездии Кассиопея вспыхнула сверхновая звезда. За этой звездой учёный наблюдал полтора года, следил за изменением её яркости. Его записи до сих пор представляют большую ценность, поскольку за последние 400 лет подобные случаи в нашей Галактике не происходили.

В 1573 г. вышла небольшая книга Браге, где он подробно изложил свою гипотезу о природе новой звезды. В том же году по приглашению датского короля учёный прочёл курс лекций по астрономии.

Император Священной Римской империи Фридрих II помог ему создать первую настоящую обсерваторию на острове Вен Ураниборг, которая стала научным центром.

Браге изобрёл множество астрономических инструментов, основным из которых считался стенной квадрант - прибор для измерения высоты небесных светил над горизонтом и угловых расстояний между ними.

Учёный утверждал, что кометы являются полноправными членами Солнечной системы, а не испарениями в верхних слоях атмосферы, как полагал Аристотель. На острове был построен павильон для наблюдения за звёздами в дневные часы. Там же размещались механическая мастерская и типография. В последней и был опубликован каталог 788 звёзд и таблица преломления света в земной атмосфере.

Учёным был уточнён угол наклона земной орбиты, открыты неравномерности в движении Луны. Браге мечтал создать более точную теорию движения планет. Однако он не принял гелиоцентрическую теорию Н. Коперника, датский астроном хотел согласовать её с системой Птолемея, однако ему это не удалось. В Германии, куда переехал Браге, он издал книгу «Механика обновлённой астрономии».